Безнадежный пессимизм научной фантастики

Научная фантастика — жанр замечательный. Прежде всего тем, что она единственная позволяет писателю рассуждать на темы общества. Создавать мысленные модели общества: а вот если появятся такие-то научные достижения или такие-то инопланетяне — как отреагирует на это общество, что произойдет?

Разумеется, некоторая доля фантастов этим не занимается, общество как таковое их совершенно не волнует, и они концентрируются, например, на характерах персонажей, либо на технических деталях — что куда вставляется и как поворачивается в космических аппаратах, такова значительная часть пресловутой hard SF, которая в принципе является техническим научпопом под красивой обложкой фикшена (да и то достоверность этого научпопа вызывает сомнения).

Но все-таки авторы SF и даже порой hard SF (типа Питерсона) чаще всего делают какие-то общественные выводы. И как раз это делает фантастику наиболее интересным, а может быть, вообще уникальным жанром. Авторы фантастики рассуждают на общественные темы зачастую гораздо интереснее и вернее, чем профессиональные футурологи. Например, потому, что они по специальности инженеры или биологи, да и просто — умные люди, и соответственно, могут понять значительно больше, чем оплачиваемый буржуазный «специалист по обществу».

Так вот, какие общественные выводы делают фантасты в основном? (российских фантастов я сейчас сюда не включаю).
Мы уже как-то обсуждали ситуацию с фэнтези, где наиболее типичный сюжет: появился Чорный Властелин (Черт в Ступе, Злые Силы), мирные, добрые герои собираются с силами и его побеждают, жизнь опять становится такой же, какой была до Злых Сил.
В научной фантастике роль этих Злых Сил обычно играют научные открытия и изобретения.

По-моему, типичный сюжет западной фантастики (и это не изменилось с 60-х гг ХХ века по сей день) примерно таков:
— Появилось некое научное открытие/изобретение — нанотехнологии, роботы, виртуальная реальность, новый уровень коммуникационных технологий («Сфера» Эггерса»).
— Внедрение этого открытия/изобретения приводит к катастрофическим, ужасающим последствиям для всего человечества. Ужас этих последствий поражает воображение. Добрые, но слабые герои пытаются противостоять этому ужасу. Как п равило, им это не удается. Мрачная музыка, занавес.

Иногда, конечно, роль такого научного открытия играют технически продвинутые инопланетяне. Историй про добрых мудрых инопланетян, помогающих людям, кроме древнего Стар Трека с вулканцами, я что-то и не припомню.

Сюда еще надо добавить громадный пул постапокалипсисов, которые нередко сводятся к тому же: развитие науки довело человечество до цугундера.

То есть эта фантастика потрясающе пессимистична. Единственный «хороший» выход, предлагаемый такой фантастикой — это возвращение к дотехническому состоянию. К идиллическому честному прошлому, где люди были такими простыми и незамутненными, и не было ужасов, вроде всеобщей чипизации или бунта машин.

Не удивительно ли? Фантасты, которым, вроде бы, положено дерзать мыслью, зачастую сами ученые или техническая интеллигенция — создают мир страха перед научными открытиями. Перед развитием науки и техники. Может быть, это такой специальный заговор?

Да нет, конечно. Фантасты совершенно правы. Они рассматривают нынешнее состояние человечества, эпохи империализма, полагают его неизменным и главное — неизменяемым, и на это состояние накладывают научные открытия. И у них получается именно то, что получается.

Совершенно верно: так оно все и будет. И даже наши доморощенные пророки на тему «всех заменят роботы» — не так уж неправы; если БЫ действительно вдруг появилось ниоткуда огромное число все умеющих роботов, то наверное, сценарий был бы примерно таким, как они и описывают, с гибелью или переходом на подножный корм и постепенным вымиранием 90% человечества.
Конечно, это крайне маловероятный сценарий, но ЕСЛИ — то да, именно так.

Мы уже видели, как расщепление атома привело к созданию ядерного оружия и к ядерным катастрофам. Другие катастрофы пока еще развиваются медленно, незаметно для глаза, но их направление уже тоже понятно: изменения климата, загрязнение окружающей среды. Это в реальной жизни.

Чем быстрее и радикальнее будет идти дальнейшее научно-техническое развитие, тем более вероятен катастрофический сценарий. По сути получается так, что современное общество, современное человечество вообще не перенесут следующего научно-технического скачка. Дальнейшее совершенствование компьютеров? — бунт искинов с самыми разнообразными последствиями. Автоматизация производства? — катастрофическое снижение нормы прибыли, как следствие — большая война (это случится значительно раньше, чем «все потеряют работу»); совершенные системы связи и коммуникации — всеобщая чипизация и прозрачность, как в «Сфере», полная потеря идентичности; а еще возможны разнообразные виды нового убойного оружия.
Генная инженерия? — непредсказуемые биологические последствия для организма человека, массового здоровья, а также для окружающей среды (например, как насчет вымирания практически всей растительности, за исключением модифицированной?) Бессмертие? — катастрофический демографический взрыв. И так далее, и тому подобное.

Здесь все совершенно верно. Дальнейшее существование капитализма и научно-технический прогресс уже несовместимы. Фантасты не ошибаются.

Их проблема лишь в том, что они полагают само общество — неизменной стихией.
Собственно говоря, попытка научной организации общества также может рассматриваться как разновидность научного прогресса. И такую организацию фантасты уже давно рассмотрели и пришли к точно тем же самым — крайне пессимистическим выводам. Как раз этой проблеме посвящены все знаменитые антиутопии ХХ века — «Мы», «О дивный, новый мир», «День совершенства», «1984».

Здесь ведь совершенно тот же самый сценарий: предпринимается попытка научной организации общества, общественная собственность на средства производства, совместный труд и общественное распределение… Из этого, по мнению фантастов, непременно получается дикая антиутопия, совершенно страшные последствия для всего человечества. Выходы? Опять же, славное, ламповое теплое прошлое: архаический Дикарь у Хаксли, или простое сексуальное влечение у Оруэлла, или уход в дикарское лесное существование у Замятина. Никаких других выходов нет. Научная организация общества невозможна. Ибо приводит к неимоверному ужасу, которого никто для себя не пожелает.

Эти же антиутопии несколько в другом ключе массово штампуются и сейчас. Например, возьмем нашумевшую трилогию про Голодные Игры. Здесь вроде бы все нормально — люди восстают, свергают эксплуататорский режим… Но в конце становится понятно, что попытка организовать жизнь плановым, научным методом в Дистрикте 13 — это тоже антиутопия и ужас-ужас, и допусти правительницу 13-го к всеобщей власти — она опять Игры организует. Поэтому главная героиня убивает злокозненную даму, и мы опять видим возвращение к патриархальной идиллии прошлого (существующей, впрочем, только в воображении автора, ибо прошлое никакой идиллией сроду не было, а было там многое еще похуже «голодных игр»).

Разумеется, говоря о научной организации общества, я говорю об истмате и социализме. Исторический материализм — несовершенная теория, но по крайней мере, единственная подлинно научная теория общества, которая дает реальные рычаги для его понимания и изменения. Социализм — реальная возможность сделать из «стихийного», якобы «естественного» общества научно организованный социум.
Сейчас у буржуазных идеологов «считается доказанным», что социализм вообще невозможен, и о нем следует просто забыть как о «неудачном эксперименте». Но не стоит забывать, что это «доказательство» того же уровня, как у гопника, который дал в нос ботанику и тем «доказал», что ботаник несостоятелен в жизни. И теперь даже говорить смешно о каком-то потенциале позорно побитого — ясно же, что он полное чмо.

Как уже было сказано, многие авторы НФ имеют техническое или естественнонаучное образование. Они в силу этого неплохо представляют, как вертятся шестеренки реального мира (что отличает их от оплачиваемых социологов и футурологов). Но в силу этого же их взгляд узок — им представляется, что то состояние общества, в котором они живут, абсолютно неизменно, вечно, общество — это стихия, в которую нельзя вмешиваться. Заметим, эти фантасты принадлежат по уровню доходов как минимум к среднему классу, и поэтому данное состояние общества является для них по сути желательным. Эмоционально желательным — как бы они ни критиковали «отдельные недостатки» вроде бомбежек «тоталитарных» стран.

Им даже не приходит в голову, что и это «стихийно сложившееся» состояние общества — очень молодо, что еще сотню лет назад общество было совсем другим, и то, что в нем произошло — произошло отнюдь не «стихийно», а благодаря определенным процессам сознательного изменения. Что общество в принципе постоянно меняется.

Наконец, им не хватает классового сознания той огромной массы людей — пролетариата — для которой это состояние общества НЕ является желанным и приятным. Которые уже сейчас живут в антиутопии в той или иной степени (одни — потому что бомба разрушила дом, другие — потому что нет сил выплачивать кредит за лечение). Которые, возможно, и решились бы на «опасный эксперимент», лишь бы вот это все прекратилось. Но не знают, как, а идеологическую основу им создают те же буржуазные идеологи, включая тех же фантастов — «главное, ничего не трогать, пока работает!»

На самом деле научный прогресс может быть губителен — но он также является и единственной надеждой человечества, он вообще составляет суть того, что является человеком: сознательное преобразование природы, окружающей среды. Но он возможен далее только при одном условии: одновременно будет научно перестраиваться и общество. «Стихия рынка» — прошлое, сохранять ее далее — все равно, что выйти в космос без соответствующих приспособлений, мы умрем или очень быстро, или медленно и мучительно. Только плановая экономика с сознательным управлением, которое должно становиться все более демократическим (о демократии, пожалуй, нужно написать отдельно) позволит сознательно регулировать развитие плодов научных открытий, останавливать широкое внедрение того, что повредит человечеству, развивать те направления, что полезны.

Автоматизация при капитализме? — увеличение эксплуатации, войны, возникновение сферы все более бессмысленной занятости.
Автоматизация при коммунизме? — занятость большинства людей в науке и в сфере «человек-человек», исчезновение монотонного тяжелого труда, досуг, творчество.

Рост продолжительности активной жизни при капитализме? — перенаселение, социальная сфера не выдерживает расходов на медицину, рушится, расслоение человечества на «долгожителей» и короткоживущее быдло (без всяких «домов смерти», заметим).
Рост продолжительности активной жизни при коммунизме? — сознательное регулирование рождаемости, возможно, создание космических колоний и расселение, долгожительство и здоровье для всех.

Генная инженерия на человеке при капитализме? — опять же расслоение человечества с непредсказуемыми последствиями, «дикие» эксперименты с монстрами, инвалиды.
Генная инженерия на человеке при коммунизме? — модификации для всех, росто продолжительности жизни, здоровья, различных способностей, расширение возможностей человека.

И так далее, и тому подобное. Все упирается в один и тот же забор: следующая научно-техническая революция может и должна произойти только уже в сознательно планируемом и сознательно управляемом мире, при общественной собственности на средства производства. И этот забор только нужно сломать. Его можно сломать. Он все равно будет сломан, хотим мы того или нет.

А вот какой сценарий последует дальше — оптимистический или пессимистический — зависит от нас.

Яна Завацкая

Обсуждение закрыто.